Что такое для меня баня?

Сбылось. После многих лет пойти в баню… Смятение полное, - от неравнодушия, от ожиданий, от замирания где-то в душе, от ожиданий, от опасений…
Со временем впечатления в голове успокаиваются, обретают более четкую форму, но еще не засушены в застылых фразах-формулах, и вот теперь я их записываю, чтобы не забыть.
Почти все мысли, естественно, о бане. Но не о «материально-банном», а о чем-то таком блаженно-неземном, чему и название-то сразу не подберешь.
Эх, как бы я хотел вернуться в былые годы детства. И в сознании уже путается все - нынешняя реальность и воспоминания о давнем.
Банька на берегу топится, тропинка, вокруг - крапивой да лопухами все заросло. Дымом пахнет, дым из трубы вниз идет - лето, жара. Зимой он белым столбом вверх уходит. В пятницу вечером или в субботу до обеда глянешь - все небо в белых дымных столбах, - топятся бани.
Я иду в баню по старой улочке. Сбылось. «Молодой человек, подскажите…» - окликают сзади. Вздрагиваю… «А, ладно, ну и пусть думают, что я почти пацан…» Оборачиваюсь и не жалею - женщина спрашивает: как пройти в баню. Я и сам не знаю, сам ищу.
Я в этот городок в области и приехал, чтобы сбежать из мира компьютеров, телевизоров, визгливых мобильников, мышиной суеты и «тараканьих бегов», как я называю нашу жизнь. А тут все как когда-то давно. На плече моем рюкзачок с банными аксессуарами, а мне кажется - на плече том ангел сидит и дорогу мне указывает…
Дошли, входим. Ну, «мальчики наверх, девочки внизу остаются».
Раздевалка. Цветов много на широких подоконниках здания старой постройки, - в детстве также у нас в бане было. Широкие скамейки крашеные. Банщица прошла мимо. Что ж, чуть подождал, да и продолжил процесс сбрасывания с себя домашне-уличной оболочки, как змея, выползая из старой шкуры.
Голый, как первозданный Адам, я шагаю в свой рай…
Здесь тепло и плещут фонтаны стеклянных брызг. Эхо гулкого помещения вторит звукам. Я старательно отгоняю мысль, нашептываемую мне бесом: «Успевай, чтобы вернуться вовремя домой, не опоздать. Ты не у себя в городе»…. Почти шепчу: «Пошел к черту!» Это черта-то послать к нему самому?! Тряхнув головой, оглядываюсь и выбираю себе место.
Желанный мир! Я снова в нем. Взгляд приковывается к двери, куда-откуда чуть нагнувшись, заходят-выходят мужики, все же выпуская часть пара наружу. Этот пар кажется мне таким же мистическим облаком, как на картине Рафаэля, по которому мягко ступает Сикстинская Мадонна…
Сейчас, сейчас, и я вступлю туда…
Я снова - пацан, мальчишка. Я снова там, в благословенном царстве детства. Вот, что значит для меня теперь баня. Не только просто удовольствие, но еще и радость прокатиться на машине времени... Сбылось. А я переживал, и думал, что все не так будет. А это просто сбылось. Теперь-то я понимаю, что этот мир и не мог обмануть и разочаровать меня.

 

Ого!:eek: Поэтично-романтично.
Ну, я не смогу так "воспеть" баню. Ну, наверное, не столь "романтичное место" она занимает в моей жизни. Правда на сегодняшнее время - это первая задача у меня, так сказать "головная боль" (или это грубое сравнение?!).
Напишу по простому. В принципе, исходя из моей ситуации, баня сейчас для меня это своего рода продолжение линии отца (он начал, а мне закончить надо, вот только пока не совсем здорово получается).
Возможно, если бы я жил где-нибудь в столице, и не имел частного дома и бани, то, наверное я бы по другому думал. Я даже и не представляю как можно обходится без своей земли, на которой подразумевается и дом, и банька (ну хотя, проживаю я с женой в квартире, в доме мама с сестрой живут).

Что-то как то плоский ответ получился...

 

Спасибо за добрый отзыв! Очевидно, наше «не столичное» восприятие банного мира обладает сходством. Вне «Сандунов» существует другая банная культура, о которой в «сандунах» и знать не хотят, но которая мне, к примеру, дороже, чем все навороченно-крутые бани. Обыкновенная деревенская банька в огороде - чистая, уютная, потемневшая от времени, старинная, без клумб и фонтанов, а среди естественной зелени, - ближе моей душе.

 

Да Вы, батенька, пиит!:eek::ay:

 

Пиитом можешь ты не быть, а в баню ты ходить обязан!
:dh:

 

Дак оно без баньки то никак!!))

 

Да уж! Прямо аж до глубины души!!! Митя - благодарю! :bi:

Жду этого момента, когда смогу забросить первое полено в топку печи своей бани, с этого наверное начнеться мое собственно "сбылось"!!!
Все дестство каждую неделю в деревню к бабуле - в баньку, да с веничком...а после пирогов да с парным молочком!!! :cj: Просто песня!!!
Ну а потом пошло поехало лет на 12...все куда то бежать, чего то добиваться, баня не чаще раз в пол года , и вот наконец то, заимел участок, затеял строительство :de:... ВИДИМО СБУДЕТЬСЯ!!! :bp::bo::dp: :D

 

Удачного свершения задуманного!!!

 

Что еще для меня баня?
- это часть моей родной культуры, культуры моего народа, родной земли. Что такое роса? Физик скажет: «водный конденсат», а поэт: «алмазы на траве». Два видения мира. Я вижу мир глазами художника. И я могу рассказать об этом мире в художественных образах - реальных или вымышленных, в технических же терминах - нет. Поэтому говорю так, как умею.
Приведу на свой страх и риск небольшой отрывок из одного из моих рассказов (здесь упомянута баня и что ее окружает, - что-то вроде моего идеала, Хотя описывается монастырский скит, а не сельская банька). Я мог бы рассказать по-другому, но этот язык мне ближе, и я на нем никогда не лгу читателю, не выдумываю того, чего не пережил сам. Но ведь даже художественный вымысел (а в данном случае это так) все равно передает ощущение «банного» или «околобанного» мира. Даже если баня всего лишь упомянута, это ничего не значит. Через другие детали уже много сказано о том душевном состоянии умиротворения, которое она дает человеку:
(…)
Михаилом и Олегом звали их. Тот из них, что был старше – Михаил, второй – Олег.
Олег – тот, что помладше-то. – поспросил:
- Расскажи про свой скит. Поди уж не секрет?
И Михаил продолжал:
- Место там хорошее выбрано, где скит-то стоит. Тайное. Под густыми елями – и с вертолета не разглядишь. Склон там, и ветерок почти постоянный продувает, и комаров потому нет – не любят они, когда в воздухе сквознячок. Да и летом от того ветерка легкая прохлада даже в самую жару. Речка рядом. Вода чистая, из родника течет, чище, чем у вас в городе в водопроводе. Рыбку ловим. Любишь, говоришь, уху-то свежую, горячую, да с дымком, с костра, в лесу у реки?
- А кто ж не любит? И купаться можно. Хорошо в жару-то освежиться.
- Да нет, – Михаил чуть смутился, – у монахов как-то это не принято. Купаются, конечно, но не всей гурьбой. А отойдет кто куда-нибудь подальше от глаз, там и освежится в тишине и покое, творя Иисусову молитву, чтобы нечисть водяная чего худого не сделала. А так баня братская есть для мытья. Зимой – самое милое дело. Да и летом тоже. Распаришься, веником похлещешь себя, кваску испьешь, выйдешь – чистотой телесной так и дышишь. Все равно что заново родился. Сядешь на лавку, там у нас огород, зелень кругом, а дух вокруг тебя – укропом, подсолнухами, огурцами, чесноком с грядок пахнет… И дух хвойный. Господи, благодать-то какая! Слава Тебе, Сотворивый и Создавый вся! А тут, бывало, и старицы-паломницы придут, кельницы из дальнего скита, да из тайного городского, есть там такой на окраине, – это из числа немногих верных, кто ведает тайну нашего общежительства, – и у каждой своя история. Рассказывают, кто где был, что видал на белом свете. Заслушаешься. До смерти не забуду одну, – Лизаветой зовут, спаси ее Господь. Такая душевная была. Поздней осенью на Григория Неокесарийского приходила, да так хорошо у горящего очага рассказывала о своей обители, что просто не обитель у них, а рай сущий. И верилось в то, потому что такие люди только из рая могут прийти. До чего славная монахиня, не в пример нам, грешникам окаянным!
- Как красиво рассказываешь! Как старинную песню поешь.
- А тебе что, нравятся наши старинные песни? Я думал, что твое поколение только рок способно слушать, а от родной культуры накрепко отучено. Думал, русского в вас уже ничего и нет. – словно всерьез укорил Олега Михаил.
- Он думал!
- Уверен был, - продолжал свое.
- Нет, правда. Мне о такой красоте никто никогда еще не рассказывал. Даже внутри где-то, в самой душе всколыхнулось что-то, заныло – сладкое что-то, родное, тоска по той красоте.
(…)

- Не совсем, конечно о бане, но о том духе, который баня пробуждает в людях, без разницы - верующие они или атеисты. Я думаю, читатели поймут меня и мою тоску по идеалу, в котором баня занимает не последнее место.

 

Конец шестидесятых. Баня в пригороде рабочего городка. В пятницу вечером собрался народ - завсегдатаи, два-три шабашника «с югов», что коровник в подсобном хозяйстве строили, инвалид - бывший военный без одной ноги - на собачьей упряжке настоящих белых лаек из соседнего поселка приезжал по лесной дороге по снежку (там у них плохая баня, а наша славилась на всю округу). За окнами с закругленным верхом как в старинных палатах - сгущающаяся синева ранних зимних сумерек, свет ламп в запотевших стеклах отражается, а в помывочном помещении - тепло, горячая вода звонко плещет из кранов в тазики, народ раскрасневшийся на белых мраморных скамьях, оживленные разговоры, взрывы хохота. Уютно и хорошо так, что и уходить не хочется. Да никто и не торопит.
Время от времени в парную идешь, там тебя парить будут. В парной - плотный воздух, от которого здесь даже освещение заметно сумрачнее, жар, обдающий тело, мелькание и шлепанье веников. В углу раскаленная печь, куда во встроенный железный ящик с дверкой время от времени «поддают», и тогда - только держись. Я пацаном был, обычно голову нагибал пониже. А то и вовсе приседал на корточки у стенки. Невмоготу становилось - выскакивал.
Парили меня или батя, или дядя (у него не было сына) - с кем уж придется заход делать. Дядя опытнее бати, но парит жестче, не щадит. На самый верхний полок я залезал только из любопытства, чтобы тут же сигануть обратно - не выдерживал еще такого жара. Всегда ниже на полку плюхался пузом под необидное подтрунивание мужиков: «Ты еще на пол ляг, там хорошо, прохладно…», или: «Не отморозил еще уши-то внизу?» Были и сердитые, хоть и редко, ворчали: «Чего тогда ходишь, если толком не паришься? Только место занимаешь» Мне было обидно, но дядя, который чаще парил меня, за словом в карман не лез, всегда отвечал: «Чего к пацану пристал? Мойся дома в тазике, коли здесь не нравится».
Вообще недоброжелательность, ссоры в бане были большой редкостью. Я практически ничего подобного и не помню - уж такой задушевный настрой баня человеку задает, что не знаю, каким мизантропом нужно быть, чтобы сопротивляться этому обволакивающему тебя блаженству тела и души.
Отпарив меня, дядя говорил: «Ну все, племяш, ступай, я теперь собой займусь. Да папку своего зови». Теперь жалею, что я в таких случаях не видел как он сам парился, - поучился бы. Говорили, мой дядя тем еще парильщиком-то был. А батя, тот проще парился - в свое удовольствие, без «выкрутасов». Дядя же тонкости разные в этом деле знал. Меня другие взрослые иногда специально торопились выпроводить из парилки, чтобы остаться с дядей и упросить его попарить их.
После парной выходишь - и кажется тебе, что в помывочной прохладнее стало, а на тебе как будто кожу заменили на новую - чистую, свежую, способную дышать каждой своей клеточкой. Под душем мне смывать с себя пот не давали, - сиди, в тазике с мылом и мочалкой как следует мойся. Под душ - только ополаскиваться. И то, взрослые проверят, не сделал ли ты воду в душе прохладной, как мне всегда после парилки хотелось (и иногда удавалось). Считалось, что прохладной водой смывать пот, все равно что жирную посуду холодной водой мыть.
Вот и сидишь, не спеша моешься. Слушаешь взрослые разговоры. Нет-нет да кто-нибудь прикрикнет на расшумевшихся не в меру пацанов. Взрослые - сами по себе, а у пацанов - своя компания, свои споры-разговоры. Мне не разрешали в бане шуметь и носиться, как бешеному, вместе с ними, я уже знал - достанется дома от бати, если не послушаюсь. А побаловаться хотелось, конечно же, - возраст! Но с драной задницей потом появиться здесь же еще больше не хотелось.
В парилку народ поперся - дядю моего смотреть - высший класс, как парится. Но не все выдерживали того жара, который дядя там нагонял. Такие, да кто уже не помещался, - выходили. Кто уже напарился - красные как вареные раки. «Это что, и я такой же, что ли, оттуда выхожу?» - задаюсь мысленно наивным вопросом.
Оглядываясь, обнаруживаю, что пока парился, компания в помывочной немного обновилась. На другой стороне сухонький старичок появился - дьячок бывший с соседней деревеньки - с козьей бородкой, на шее крестик, всегда привлекавший мое внимание.
- Воду-то в тазике не забыл перекрестить? - традиционно спрашивают его в шутку мужики.
А то, помню, еще и так однажды спросили:
- Ты, Николай, случайно не освятил воду-то здесь всю? - а то окрестимся невзначай, нас потом в партию не примут, скажут в райкоме-то: богомольных да крещеных не берем. (Взрыв хохота)
Из угла раздается старческое «полублеяние» (голос у дьячка такой был):
- Благодатного сана не имею, чтобы крестить. Сами же церкви-то позакрывали, вот и ходите теперь, некрещены души, как хотите.
- А чем крещеный от некрещеного-то отличается? - не унимаются наши балагуры.
- К бесам ближе некрещеные-то. Тоже, нашли над чем насмехаться!
- А я крещеный. Я когда еще родился-то! - вдруг отвечает кто-то.
А за ним и остальные:
- Так и нас крестили. В то время всех робятёшек-то хоть тайно, да крестили бабки.
- И как раз в тазике у кого-нибудь дома, церква-то закрыта была.
- А я вот не крещеным остался, и тазик здесь есть - маловат, правда. Так что, может, окрестишь, Николай?
- Насмешники! - уже по правде возмущается дьячок. - Варнаки! Мало вас отцы-то ваши учили.
Но мужики вовсе не насмехались над старичком. Просто шутили. Они уводят дьячка греться в парную. Тому только этого и надо, - самому ему париться уже трудно, да и веников своих у него никогда не было, - жил он, говорят, очень бедно.
Одни уходят, заходят новые. Поток разговоров не прекращается ни на минуту. И так не хочется уходить. А взрослые уже подают знак закругляться. Конец процедуры - «окатывание», чтобы смыть остатки мыльной пены. Если душ занят, батя отводит меня в сторонку к стене и окатывает чистой водой из тазика, подняв его высоко над моей головой.
В раздевалке прохладно, распаренное тело отдыхает. Сижу голый на широкой скамье, млею от блаженства. Отец торопит, чтобы скорее одевался. И то верно. В дверь из предбанника, где банщица билеты продает, уже заглядывают самые нетерпеливые:
- Скоро вы там? Уже полчаса сидим, ждем.
Одеваюсь, торопясь. Освобождаем шкафчики, которые тут же занимают следующие по очереди. Любопытная деталь: сколько лет я мылся в этой бане, там на шкафчиках никогда не было никаких замков, и даже разговоров сроду не было, чтобы их завести. Не было и никаких краж. Времена такие были. И люди тоже.
Выходим. В предбаннике и вправду уже скопился народ. В пятницу вечером всегда так. Но идти в субботу утром считалось «не то» - народу меньше, и компании уже такой нет, и жара нормального - тоже.
На улицу выходишь - так и замираешь на ступеньках крыльца: как легко дышится! Теперь - домой. Батя с дядей думают об ужине. А я - о газировке, которую мне обычно покупают, но пить ее придется дома. Газировка продается кассиршей только «на вынос», - некому здесь мыть стаканы. Пиво для взрослых бывало редко, а газировка - всегда.
Идем под соснами (баня на окраине, у самого леса), снежок под валенками поскрипывает, каждый встречный непременно скажет: «С легким паром!», а мы все трое хором: «Спасибо!». Встречные - все больше со свертками с бельем и полотенцем, с мылом и прочим, с веником подмышкой…
Зима. Баня. Детство. Благодать неописуемая!

 

Немного о моих воспоминаниях о 60-х годах в предыдущем сообщении. Картина там, конечно, неполная. Неполная она и в другом смысле. Все меняется, я становился старше, менялась - уже в 70-х годах - и моя «банная практика». Кроме общей бани были еще и частные бани. Появилась своя баня и у моих «предков». Но обо всем не расскажешь. Но если кого что-то заинтересовало о той эпохе - спрашивайте или поделитесь своими впечатлениями, кто помнит.

 

Опять-же повторюсь. Поэтично и душевно. Чувствуется, красота взгляда на жизнь...

 

Вырисовывается какая-то моя "личная" тема. Задумывалось же, что и другие расскажут о своем. Здесь не важен стиль повествования, - важен сам дух восприятия бани человеком. Расскажите, что-нибудь из своей банной жизни!


Светлым вечером вхожу в баньку и уже в предбаннике ощущаю тепло, струящееся от дверей в банное помещение. Баня простая - только предбанник и сама небольшая баня. В бане - скамья под окном, напротив у стены - ступени полков, в углу у дверей - печь с баком для воды. В углу фляга с холодной водой и еще пара ведер такой же воды на углу лавки, ковш с длинной ручкой. На полках - тазы.
Я сажусь на скамью под развешенные над ней в предбаннике веники, устало стягиваю куртку-китель с бляхой ОСБ, шевраном и прочими нашивками, оставаясь в рубахе и брюках.
Кто придумал эти бесконечные шнурки у берцев? - их так долго расшнуровывать, снимать! Ноги просят отдыха. Наконец, берцы глянцево блестят в уголке, над ними висят камуфляжные брюки под широкий офицерский ремень. Сбрасываю остальное и…
Обволакивающее тело тепло, будто тающие мышцы под кожей, и усталость, усталость, усталость… День был тяжелый. Как заботливо приготовлено все для меня! - и веник запарен. Мне совестно собственных мыслей, что я бы сейчас просто завалился спать беспробудным сном. Может быть даже есть не стал. Я улыбаюсь этой заботливости и таю уже не только от банного тепла.
В оконце баньки у меня цветные стекла - куски красного, желтого, синего стекла, - и от того помещение напоминает уголок средневековой капеллы. Художник! На ноги падают малиновые лучи, я поворачиваюсь и, сажусь на скамью греться. Зачерпнув воды, слегка плещу на каменку. Ароматный пар, настоянный на каких-то колдовских травах, взвивается клубами. «Дым ладана в капелле», - мелькает в голове. И еще: призрачные фигуры ангелов на тинтореттовской «Тайной вечере», взметнувшиеся в смятении под потолком при роковых словах, - вот что еще напомнили мне эти клубы.
Ну что ж, «монах», приступим к «самобичеванию», - я пытаюсь еще шутить сам с собою.. Усталой рукою вынимаю веник.
Я всё сегодня делаю лениво. Я устал, смертельно устал.
И когда вошла ты, появившись в белой рубахе, как Изольда перед влюбленным Тристаном в голубеющем проеме входа, я, превратившись в ребенка, хотел просто прижаться к тебе и уснуть, положив голову тебе на плечо. Голову, засыпающую и падающую с плахи тяжелого дня к тебе на колени. И ты принимаешь ее, мою усталость и меня самого. Так я устал…
А когда-то…
Я врывался к тебе в баню, где ты напевала своим чудным сопрано. И, торопливо скидывая с себя все, кричал от нетерпения еще из предбанника, в одних форменных трусах заглядывая в баньку: «Венера! Марс пришел к тебе с похода боевого! Встречай, пенорожденная, героя! И дай ему награду за труды!»
А ты была вся в мыльной пене, и счастливо смеялась. Пенорожденная, дышащая чистотою тела и ароматом шелковых волос. Как воин и завоеватель я победоносно вступал в твое царство. Это была уже не капелла усталого аскета, это был грот Венеры. В цветах и травах, в ароматах, и в дивных звуках твоего голоса. И перламутровые мыльные пузыри были братьями той пены, откуда вышла Афродита, богиня красоты и любви.
Сон. Это мой сон? Сон усталого рыцаря?
Не-е-е-а… Это правда, ребята, правда…
А сейчас я смертельно устал. И это тоже правда…

Небольшой коммент к предыдущему сообщению:
Был такой случай, когда я чуть ли не на ходу засыпал после бессонной ночи дежурства, а тут - банька - как вернулся. Тело расслабилось и готово уснуть, а в сознании, как это бывает, совсем другие навороты. Такие нестандартные ситуации и запоминаются. Вся зарисовка - попытка передать настроение, оно всегда уникально. И место, и банька в огороде - всё одно и то же, а воспринимаются иногда совершенно по-разному...

 

Опять "проняло".

Я напишу эти свои ощущения и грёзы, когда я войду в свою построенную баню С которой на сегодняшний день мне предстоит многому ещё научиться и многое пройти. Мы с ней сейчас строимся, вот именно сейчас. Она обрастает уютом и я обрастаю мудростью. Так вот и будем теперь. Крупица за крупицей. Досочка к досочке. А там и жизнь раскроется в другом обличии. Откроется сознание того, что в мире всё не просто так. И мы его проживаем оставляя каждый свой, каждый свою крупицу памяти в истории. И банька эта останется в памяти у всех, кто в ней "очистился", так же как я останусь в памяти у всех с кем осознал я жизнь земную.​

 

Начинаешь париться в частной бане, и вспоминаются старые времена.
Тогда, наверное, все так же и было, как и сейчас. Приглашают в сад - помочь. Приезжаешь, а там уже вся компания собралась. Переодеваешься в рабочее, и - за работу. Помню, помогали дачный дом достраивать (хозяева его расширяли и надстраивали). Женщины баню нам топили, обед готовили, другие - с детьми в лес за грибами ушли, чтобы не мешаться, а мы ставили какие-то столбы для навеса, обшивали листами стены, перекладывали более рационально завезенные стройматериалы…
А потом всей гурьбой шли в баню (к тому времени она стараниями наших милых дам была уже готова). Мужики в первую очередь - в «первый жар». Парились и мылись, охаживали друг друга вениками. Бывало и недоумения возникали - как правильнее париться, обычно сходились в том, что и так и так можно, дело вкуса. Желающие - устраивали контрастные обливания - холодная вода подавалась из скважины и была действительно холодной не только по названию, что отчасти заменяло отсутствие проруби по причине летнего времени.
Потом, когда все вымоются, за длинный стол садились прямо посреди сада, среди зелени, даже не на веранде. А на столе - специально накопанная молодая вареная картошечка со всякой зеленью, а к ней еще там разное, закуски, ну и водочка. Выпьешь небольшую стопку - хорошо! В теле теплота сразу разливается. Тут же закусишь малосольным огурчиком или груздями солеными… Не понимаю, как люди могут пить и пить до бесчувственного состояния. Ведь хорошо же уже, чего еще-то? Ну, потом, можно повторить слегка (под хорошую закуску). А больше я обычно не пил.
А разговоров было за этом столом! Всегда находились и первоклассные шутники, и рассказчики. Каких только шуток, анекдотов, всяких историй не наслушаешься. Ну, и сам, бывало, что-нибудь расскажешь о своем.
И, вроде бы, на работу собрались все сюда, а получалось, что все равно что отдохнуть. К вечеру - кто разъезжается (у кого еще свои дела), кто остается до утра. Мне все красками хотелось там когда-нибудь поработать, но все не получалось, неудобно было. Для этого надо свою дачу иметь, а это хлопотно.
… А как сейчас парился в частной бане - не пишу из этических соображений. Ведь люди, у которых бываю, совсем не просили меня озвучивать устройство их бани и весь распорядок пользования ею. Надо им будет - сами расскажут. Но на нашем форуме их нет. У них вместо форума - баня. А я, если и расскажу, то лет через десять.